Умение отличить истинное знание от науковидных фантазий всегда было задачей первостепенной важности. Ошибки в её решении неоднократно приводили ко многим годам бесплодного труда, к крупным материальным убыткам, а иногда и к человеческим жертвам. На этой почве успешно наживались бесчисленные шарлатаны: от жрецов и знахарей далекого прошлого до великосветских мошенников средних веков (Парацельс, Казанова, Сен-Жермен, Калиосто и т.п.) и наших современников (Распутин, Гитлер, "Братья Лаутензак" и др.).
        Следует приветствовать журнал "Наука и жизнь", наиболее популярное из наших общедоступных изданий этого рода, уже неоднократно поднимавший этот вопрос на своих страницах.
        В прошлом году с такой статьей выступил академик А.Б. Мигдал (№ 2 и № 3, 1976). Его статья могла бы существенно дополнить выступление д-ра Вансерга в № 1 того же журнала за 1966 г. и замечательную книгу д-ра А.И. Китайгородского "Реникса" (М.1967). Но, к сожалению, ссылаясь на многие иностранные источники, автор ни словом не упомянул В.И. Ленина, давшего наиболее общее, ясное и четкое определение научного пути: "От живого созерцания действительности к абстрактному мышлению и от него к практике..." (ППС, 1962, т.29, с.152)
        Что можно к этому добавить? Разве только его же указание на необходимость тщательной проверки исходных данных и на вред чрезмерной математизации знаний: "Точные факты, бесспорные факты - вот что ... особенно необходимо, если хотеть разобраться в сложном трудном вопросе" (т.30, с.350). "Математизация знаний может питать и питает иллюзию, будто математические формулы и есть сущность природы". В.И. Ленин имел здесь в виду математический метод исследования, а не математику как самостоятельную науку о количестве и пространстве.
        Казалось бы, те же самые мысли в негативной форме могут исчерпывающе охарактеризовать любую ложно-научную работу. Однако вместо подробного развития и применения ленинских указаний акад. Мигдал предпочел поиздеваться над нашими молодыми учеными, пытающимися внести в науку что-то новое, называя все их труды "Великими открытиями" (в кавычках). Приписывая им только способность к новаторству, академик утверждает, что их благородные порывы основаны лишь на "желании самоутверждения", "стремлении к самовыражению" и "подтасовке фактов"!!! (№ 2, с.100). С его точки зрения вполне правомерно, что "все физические институты выделяют дежурных сотрудников для ответов таким авторам "великих открытий". Для облегчения труда "дежурных" Мигдал предлагает руководствоваться следующими критериями лженаучности:
        "1. Перевороту подвергается не какой либо один вопрос, а сразу все результаты современной науки.
        2. Автор не имеет специального образования в данной области.
        3. Никогда не цитируются современные научные работы чаще всего потому, что автор с ними не знаком.
        4. Авторы таких "трудов" всегда заявляют, что их работы - плод многолетних усилий, однако видно, что время, если и тратилось, то не на математические выкладки, не на эксперименты и даже не на анализ известных фактов.
        5. Никаких работ меньшего масштаба у автора не было".
        Продолжая издеваться над молодежью, акад. Мигдал считает, что "по этим признакам работа "зановообоснователя" или "основополагателя"... безошибочно распознается, независимо от деталей"!
        Между тем вместо оценки работы по существу, по ее внутреннему содержанию здесь указаны только внешние, формальные признаки, характеризующую не столько работу, как ее автора. Для того, чтобы написать отзыв на любую научную работу, исходя из этого рецепта акад. Мигдала, совершенно не нужно быть специалистом в данной области знаний. Достаточно анкетных данных. Поэтому рецензировать "чужие" работы может любой младший научный сотрудник или даже лицо, не имеющее вовсе ученой степени, независимо от квалификации автора самой работы.
        Такая практика никак не может быть названа научной. Скорее ее можно назвать преступной!
        Интересно отметить, что всем пяти признакам акад. Мигдала наиболее полно отвечает именно та теория относительности Эйнштейна, критику которой он сам объявляет заранее "антинаучной" (там же, с.106). Действительно:
        1. Еще в 1950 г. сам Эйнштейн указывал, что для согласования между собой двух основных постулатов его теории, явно противоречащих элементарной логике, ему пришлось прибегнуть к коренной ломке всех сложившихся веками представлений о пространстве и времени (Собр. трудов, т.2, с.716). Это ли не переворот всех наук в космическом масштабе?
        2. По образованию Эйнштейн не был физиком, а инженером. И работал он не в научном институте, а в патентном бюро.
        3. Эйнштейн никогда не цитировал никаких научных работ других авторов и прямо заявлял, что "я чужие работы не читаю!" (А. Ливанова, "Физики о физиках", М., 1968, с.43). Или еще: "Я уже забыл, как заглядывают в книги" (УФН, т.59, в.1, 1956, с.145).
        4. По мнению Эйнштейна "Физика представляет собой логическую систему мышления, основы которой получаются... лишь посредством свободного вымысла". (Журнал "Под знаменем марксизма", 1937, № 11-12, с.130). Поэтому ни экспериментами, ни "анализом известных фактов" он не занимался.
        Исключение составляет только известный опыт Майкельсона, ошибочное толкование которого Эйнштейн заимствовал из работ Лоренца и Пуанкаре. Иначе никак не назовешь заключение о независимости скорости света от движения его источника, сделанное на основе опыта, в котором источник был неподвижен относительно приемника и наблюдателя! Именно только на этой их ошибке был основан весь математический аппарат теории относительности, который также были заимствован Эйнштейном у тех же Лоренца и Пуанкаре. О чисто математическом описании физических проблем еще сто лет тому назад геолог Гексли сказал: "Математика, подобно жернову, перемалывает то, что под нее засыпают". Эти слова любил повторять и наш акад. А.Н. Крылов ("Мои воспоминания", АН СССР, 1945, с.111).
        5. Основополагающей работой Эйнштейна, заложившей начало теории относительности, принято считать статью "К электродинамике движущихся тел". Никаких других работ "меньшего масштаба" у него к этому времени не было (1905 г.).
        Следовательно, из приведенных соображений можно сделать два вывода: или теория относительности Эйнштейна ненаучна, или тезисы предлагаемые акад. Мигдалом, неверны. Можно, впрочем, сделать и третий вывод о том, что ошибочно и то, и другое. Но к этому мы вернемся несколько позднее.
        Более логичными кажутся критерии лженаучности предлагаемые член.-корром АН СССР М.В. Волькенштейном в № 7 того же журнала за 1977 г., с.62. Из тезисов акад. Мигдала он сохраняет только первый и третий. Остальные заменяет своими:
        1. Выдвигается идея, лишенная серьезной теоретической и экспериментальной аргументации.
        2. Говорится о необходимости свободы и демократии в науке, о праве ученого на ошибку и соответственно о праве на публикацию любых работ.
        3. Истина рождается не в споре, а в результате серьезной работы. Дискуссии подлежат лишь те проблемы, которые еще не решены наукой.
        4. Лжеученый ... не восприимчив к критике, убедить его в чем-либо невозможно.
        5. Работы должны оцениваться специалистами на основе строгой аргументации. Поэтому псевдонаука обычно не появляется на страницах центральных научных журналов и научных монографий.
        Против этих тезисов можно также многое возразить.
        Только первый из них, частично перефразируя указания В.И. Ленина, может считаться верным. Однако в нем автор забывает о непосредственных наблюдениях действительности, которым Ленин придавал не меньшее значение, чем экспериментам и теоретическим выкладкам.
        Гарантии свободы научного творчества (п.2) предусмотрены проектом новой конституции СССР (статья 47). Видимо, автор с этим проектом не согласен?! А права публикации рукописей, в которых обнаружены (и доказаны) ошибки, никто и никогда не требовал. Однако любой автор, будь то "молодой" или "старый", всегда будет возражать против отклонения его рукописи без всяких объяснений, как это часто практикуется нашими издательствами. Об этом говорит и д-р Волькенштейн в п.5 приведенного перечня.
        Выражение "в споре рождается истина" (п.3) принадлежит к числу ценнейших выводов народной мудрости, а спорить о проблемах, которые решены, просто бессмысленно: сам факт возможности спора является признаком того, что данная проблема еще не решена или решена не вполне удовлетворительно. Ведь с таблицей умножения, действительно, никто никогда не спорил!
        Наиболее невосприимчивы к критике (п.4) представители ортодоксального направления, в распоряжении которых вся научная печать, кафедры и лекционные залы. Они же наиболее консервативны. Новаторы науки обычно требуют лишь внимательного рассмотрения своих идей, без предвзятых мнений и предубеждений. Именно поэтому в официальных изданиях так редко пробиваются новаторские мысли, а не потому, что они ненаучны.
        Вместо "строгой аргументации", о которой говорит д-р Волькенштейн (п.5), автор такой мысли, как правило, получает голословный отказ, чаще всего со ссылкой на "перегруженность издательского плана". А бывают и более откровенные высказывания, вроде: "Критика существующих взглядов не входит в задачи нашей редакции" (В.А. Угаров, УФН, 1969).
        Нетрудно убедиться в том, что применение и критериев д-ра Волькенштейна к теории относительности Эйнштейна никак не повлияет на наши выводы, сделанные выше по критериям акад. Мигдала.
        Вся теория относительности Эйнштейна основана не на "новом созерцании действительности", о котором говорил В.И. Ленин, а на ряде произвольных постулатов, вымыслов, по определению самого их автора. Только первый постулат (об относительности движения), заимствованный им у Галилея и Ньютона, не поддается никакой критике. Второй же (о независимости скорости света от движения источника и приемника) был предложен за 20 лет до Эйнштейна физиками Лоренцем и Пуанкаре как одна из возможных гипотез, способных объяснить результаты поставленного Майкельсоном в 1881 г. опыта, неоднократно после этого повторявшегося. Прямо противоположные выводы, которые следуют из более ранних наблюдений Олафа Ремера, при этих предположениях почему-то отвергались, также как и иные, более правдоподобные объяснения.
        А более поздние опыты Бонч-Бруевича и Молчанова, Садэ и особенно опыты по радиолокации Венеры, проведенные в 1961-66 гг. американцами совместно с нашей Крымской обсерваторией, с предельно большой строгостью окончательно опровергли "второй постулат Эйнштейна" ("Спектроскопи Леттерс", США, 1969, 2(12) с.361).
        Ещё менее обоснованы другие постулаты теории относительности: об изменчивости массы тела в зависимости от скорости его движения относительно наблюдателя (или, наоборот!!!), об эквивалентности массы и энергии и т.д. Последнее из перечисленных предположений было высказано впервые в 1881 г. Дж.Дж. Томсоном, а не Эйнштейном. Последний же лишь четырежды пытался его связать со своей теорией, но безуспешно (1905, 1906, 1935 и 1948 гг.).
        Особенно странно звучит утверждение д-ра В.Б. Брагинского в его брошюре "Экспериментальная проверка теории относительности" (М., 1977, с.5) о том, что теория относительности Эйнштейна будто бы основана на постулате об "эквивалентности" масс - "гравитационной" и "инертной". В свое время эти термины были выдуманы предшественниками Эйнштейна в угоду взглядам Маха о нереальности объективной природы, согласно которым реальные вещи подменялись нашими ощущениями. Первоначальный термин "масса" был введен в физику еще Ньютоном для обозначения количества вещества в теле. Им же было экспериментально доказано, что масса тела всегда едина и постоянна и именно она определяет собой как инерционные, так и гравитационные свойства вещества. Только проявления ее могут быть различны в зависимости от характера внешних воздействий. Отсюда эквивалентность, или равенство масс, превращается в простую тавтологию. Вся классическая механика основана на этом положении в такой же мере, как и теория относительности!
        Ни какого другого "созерцания действительности" в работах Эйнштейна нет. Его "абстрактное мышление" сосредоточено в громоздком и сложном математическом аппарате теории относительности. Приходится согласиться с Л. Бриллюэном, что "общая теория относительности" является "колоссом на глиняных ногах" ("Новый взгляд на теорию относительности", М.,1972, с.6), поскольку она основана на "специальной" теории относительности. Там же он называет теорию относительности "Типичным примером научной фантастики" (с.28).
        Так всегда бывает, когда физическая теория не основывается на достаточном количестве "точных фактов, бесспорных фактов". Отсутствием или недостатком фактов теория лишается своей содержательной интерпретации. Именно к таким работам относится указание В.И. Ленина о вреде чрезмерной математизации. Математический аппарат теории относительности полностью заслонил собой всю объективную реальность мира и привел Эйнштейна к конечной мысли о нереальности самого пространства и времени (собр. трудов, т.1, с.439).
        Заключительный этап всякого научного процесса, "практика", в работах Эйнштейна также отсутствует. Между тем практическое применение теории могло бы хоть отчасти компенсировать полное отсутствие исходных наблюдений и экспериментов. Это понимали некоторые последователи Эйнштейна. Поэтому и до сих пор, через 70 лет после выхода в свет основных работ Эйнштейна продолжают появляться статьи, посвященные доказательствам их правильности или новым проверкам этой теории. Последняя брошюра В.Б. Брагинского, о которой мы уже говорили, вышла из печати в 1977 г.
        Самому Эйнштейну принадлежит мысль (1906) о возможности экспериментальной проверки предложенной Лоренцем разницы в "продольной" и "поперечной" массах электрона (собр. трудов, т.1, с.45). Но была ли выполнена такая проверка, нам неизвестно. Если и была, то результат ее, видимо, был отрицательным, потому что больше этот вопрос никем не поднимался.
        В 1931 г. Эйнштейн предсказал "поперечный эффект Доплера", а в 1838 г. этот эффект был экспериментально обнаружен Айвсом ("Оптика и спектр", т.1, вып.2, с.114). Однако этот эффект более убедительно и просто объясняется классической корпускулярной теорией света Ньютона без привлечения теории относительности.
        Необходимость искривления световых лучей в поле тяготения Солнца была найдена не Эйнштейном, а Эддингтоном, хотя и на основе его теории. Но это искривление вытекает и из классических представлений о свете и тяготении, если учитывать величину скорости распространения любого взаимодействия. На величину искривления лучей, вычисленных по любой теории, накладывается ряд других воздействий, главное из которых - преломление лучей в солнечной короне. Поэтому численный результат натурных измерений имеет столь большие статистические погрешности, что не дает возможность оказать предпочтение тем или иным теоретическим предпосылкам.
        Наконец, причина смещения перигелия орбит всех планет в поле тяготения Солнца, раскрытие которой сам Эйнштейн считал в 1915 году самым убедительным доказательством правильности своей теории, была независимо от него и на три года раньше найдена нашим акад. А.Н. Крыловым ("Лекции о приближенных вычислениях", Гостехиздат, 1954, с.273). Конечно, без применения теории относительности.
        Этим и ограничиваются все "достоверные" случаи применения теории к макромиру.
        Несколько более продуктивны попытки ее применения в области микромира к движению элементарных частиц с околосветовыми скоростями. Но при этом из всех высказываний Эйнштейна используются только: релятивистская формула сложения скоростей, данная Лоренцем, и закон изменения массы в зависимости от скорости, данный Абрагамом (А. Пуанкаре, избр. труды, т.3, М., 1974, с.490).
        Первый из них опровергнут опытами, о которых мы говорили выше, а закон изменения массы, как указывал еще Лоренц, может быть с успехом заменен обратным законом изменения любого взаимодействия внешних сил на летящую частицу при классическом постоянстве массы последней и при классическом же законе сложения скоростей.
        Из всего изложенного можно сделать два существенных вывода:
        - частный - о ненаучности теории относительности Эйнштейна, не имеющей под собой никакого реального, физического основания, лишь крайне бедную и неубедительную проверку практикой, более похожую на ту, что акад. Мигдал назвал подтасовкой фактов.
        - общий - о нецелесообразности разработки критериев ненаучности вообще, так как нет предела разнообразию возможных ошибок, которые (все без исключения) должны быть предугаданы этими критериями.
Гораздо проще и правильнее пользоваться теми признаками подлинности научного знания, которые рекомендовал В.И. Ленин, и отвергать,как лженаучные те работы, которые этим признакам не удовлетворяют.
        Пусть кто-нибудь их попробует усовершенствовать!
        В свете этих критериев каждая работа получит правильную и неоспоримую оценку, если только рецензенты будут не менее квалифицированы, чем ее автор. Об этом должны позаботиться издательства и ученые советы научных учреждений.


        Центральному комитету КПСС.

        "Вот уже седьмое десятилетие осеняет (нашу страну) непобедимое Ленинское знамя!" (из доклада Л.И. Брежнева на XXYI съезде КПСС). Но, наряду с этим, уже 57 лет тому назад, сразу после смерти В.И. Ленина, по Советскому Союзу начала разливаться мутная волна субъективно-идеалистической пропаганды, с которой так энергично боролся создатель нашей партии. Под псевдонимом "Новой физики", или "релятивизма", она постепенно захватила все средства массовой информации, а защитники ленинских принципов диалектического материализма лишились возможности пользоваться печатью, радио, кино, телевидением, общественными лекториями и даже кафедрами высших и средних учебных заведений. Физического в этой "физике" было очень мало, но она давала науковидные основы для сопротивления натиску материализма с его коммунистической моралью.
        О характере и целях этой пропаганды, руководимой и финансируемой сионистами США (см. Ф. Гернек, "Альберт Эйнштейн, его жизнь во имя истины, гуманизма и мира", М., 1966), наглядное представление дает фотография нового памятника общепризнанному главе релятивизма (и сионизма) А. Эйнштейну, опубликованная журналом "Наука и жизнь", № 12, 1980 г., с.145. На этой фотографии гигантская фигура "Великого Пророка" попирает ногами "звездную бездну" - всю Вселенную! Такого идолопоклонства человечество не видело со времен древнейшего Египта, Индии и Китая! Даже фашизму с его религиозным культом "фюрера" и "дуче" до этого было далеко! Характерно, что эта пропаганда концентрирует свое внимание не на принципиальных вопросах естествознания или философии, а на личности самого Эйнштейна, как представителя "высшей расы", "сверхчеловека".
        Моральное и материальное покорение к ногам "избранной расы", "расы господ" - вот цель, а срок ее достижения недалек: 2000 г.!
        И признаки ее постепенного достижения уже можно наблюдать: сюда относятся многие явления действительности, которые мы склонны приписывать пережиткам капитализма. Но те, кто помнит революцию 1917 г., должны помнить и резкое расслоение тогдашнего общества на хранителей пролетарской морали и преступников. Количество последних быстро убывало, этому способствовал и бурный рост патриотизма во время Великой Отечественной Войны. Но после нее снова возродился бандитизм, пьянство, хулиганство, мошенничество, взяточничество (включая "чаевые"), крупные и мелкие кражи, коррупция и т.д.
        Откуда это?
        Восстановить авторитет коммунистической морали и патриотизма можно только путем встречной пропаганды диалектического материализма, широких и свободных дискуссий, введения закона о подсудности лжи и не только перед судом, но и в печати, по радио, телевидению и т.д.
        Об угрозе наступления релятивизма писал еще в 1922 г. профессор МГУ А.К. Тимирязев. Неоднократно писал и я. Никаких серьезных возражений мы не встречали, но и должного внимания также! Последнее мое письмо от 16-1-1979 г. Вы направили для обсуждения в Ленинградский Обком КПСС. Но здесь не спешат: только 3-12-1979 г. в филиале Ленинградского Университета в Петергофе было собрано несколько молодых ученых, которые не захотели ни зачитать свой отзыв на мою работу, ни что-либо обсуждать. А я, учитывая важность вопроса, заранее просил собрать мнение нескольких видных академиков: А.П. Александрова, И.М. Виноградова, А.А. Михайлова и лично Ректоров Московского и Ленинградского Университетов! Специальности их разные, но соприкасаются с физикой и философией.
        Никто из них к обсуждению привлечен не был. На совещании не было никого, кто мог бы составить себе непредвзятое мнение! Отсутствовали даже представители Обкома и Парткома университета!
        Между тем безудержная пропаганда антиленинских идей продолжается. В первую очередь от нее страдают наши дети и внуки, поистине, наше будущее! Вместо четких и твердых основ научного материализма им на уроках и лекциях физики и философии внушается "нечто невероятно сбивчивое, путанное и реакционное". Со времен Ленина, написавшего эти строки, запутанность и реакционность релятивизма еще многократно возросла!
        На днях мне исполнился 81 год. Из них 65 лет напряженного труда, борьбы и лишений! Силы истощились. Сердце сдало. Утешаюсь мыслью, что основную задачу и в этой области я выполнил: предупредил Партию о грозящей ей смертельной опасности порабощения. С каждым годом эта опасность увеличивается. Не моя вина, если мое предупреждение будет оставлено без внимания.
                С.А. Базилевский
                профессор, д.т.н. с 1959 г.,
                член КПСС с 1960 г.,
                персональный пенсионер СССР с 1969 г.,
                ветеран-подводник с1970 г.,
                Ленинград

Справка:

Базилевский Сергей Александрович (1900-1991), доктор технических наук (1959). В 1919-20 гг. служил в Красной Армии. После окончания Кораблестроительного факультета Ленинградского политехнического института работал на Балтийском заводе. Во время Великой Отечественной Войны в блокадном Ленинграде занимал должность Главного конструктора и начальника Конструкторского бюро завода. После победы выполнял задания за рубежом. Продолжительное время возглавлял кафедру Проектирования подводных лодок Военно-Морской Академии им. А.Н. Крылова.
В 1965 году группа ученых и инженеров из разных городов страны, в их числе и С.А. Базилевский, объединилась и издавала антирелятивистский рукописный журнал "Научно-технического кружка им. М.В. Ломоносова". В1974 г. журнал был закрыт властями. Единственная антирелятивистская статья С.А. Базилевского "Ошибка Эйнштейна" опубликована в сб. работ "Проблемы исследования Вселенной", вып.15, 1989 г.