Всем астрономам знакомо такое явление: радиальная и широтная неравномерность (дифференциальность)  вращения масс на поверхности Солнца и планет-гигантов. Однако причины такого движения являются совершенно неразрешимой загадкой для классических теорий. Не поэтому ли при построении классических схем и моделей строения планет эта форма механического движения вещества не замечается учёными, как второстепенная деталь. Это, конечно же, лишь подчёркивает несостоятельность принятых наукой концепций. И напротив, это «тёмное место» классических построений для моей теории оказывается наиважнейшим условием развития всех шарообразных небесных тел на их ранней стадии. Из-за недостатка места не буду вникать здесь в детали, а примем пока как аксиомы два положения. Первое: дифференциальность вращения толщ верхних оболочек – это естественная форма внутрипланетного механического движения, она же обязательное условие развития с раннего возраста всех шарообразных небесных тел. Отсюда следует, что толщи мантии Земли не только в раннее время, но и в современную эпоху вращаются неравномерно. Наша задача – показать, каковы же следствия этой динамической особенности. Во-вторых, в области ядро – субъядро планет имеется особой формы вихревая воронка (керн С. Турбулёта). В керне, вращающемся автономно (ведущее звено С. Турбулёта), как в гигантском гидроциклоне, происходит внутрипланетная аксиально-винтовая «перекачка» вещества из субъядра в мантию, в направлении от северного географического полюса (для условий Земли) к полюсу южному. При этом внутренний объём и линейные размеры керна, его активность и интенсивность выброса масс на поверхность планеты с течением времени убывают по экспоненциальному закону. И, одновременно, наряду с уменьшением системы ядро - субъядро масса мантии, её инертность пропорционально возрастают. Отметим, что мантия Земли представляется структурой второго порядка: она является производной от ядра и субъядра, а потому может рассматриваться в качестве своеобразного инертного элемента, обладающего сравнительно малым запасом собственной термальной энергии. В ядре, и особенно в субъядре, планеты происходят все, в том числе и весьма экзотические, виды трансформации вещества и энергии. Ядро и субъядро являются совместным ведущим элементом планеты, и это, естественно, накладывает свой отпечаток на картину общего движения масс у вышеназванных оболочек. Однако для нас пока что важна сама констатация факта – в недрах С. Турбулёта Земли (так условно назовём данную сложно взаимодействующую систему ядро - субъядро – мантия) происходит внутрипланетное аксиально-винтовое движение в направлении север – юг. Эти массы после «прокачки» их из субъядра в мантию движутся затем по внешней сфере (собственно мантии) в виде своеобразных мантийных течений от южного географического полюса планеты к северному. Прямым следствием такого рода «аксиальных» течений является, например, наличие особого рода ускоряющих сил, сообщающих посредством вязкого трения поступательное движение лежащим сверху на мантии кристаллическим структурам земной коры. Другой вид действующих в условиях реальной Земли сил связан с действием силы Кориолиса и влиянием так называемых волн натяжения. Напомню, что под действием силы Кориолиса материальная точка, движущаяся субмеридионально, в Южном полушарии отклоняется влево от направления движения, а в северном – вправо. При этом, при непосредственном участии силы Кориолиса, общая траектория межполярного равноускоренного движения принимает форму двух раскручивающихся от полюса к экватору архимедовых спиралей. Есть ещё одна вовсе не изученная составляющая «широтных» сил, связанная с вышеупомянутой дифференциальностью вращения масс в мантии.
        Теперь если проследить за перемещением материальной точки, движущейся от полюса к полюсу вдоль поверхности дифференциально вращающейся сферы, то заметим, что вследствие различия скорости широтного вращения масс траектория меридионального движения материальной точки, также постепенно меняется, обретая вид стыкующихся у экватора линий архимедовых спиралей. Начавшись у полюсов, обе линии, плавно изгибаясь, движутся по ходу вращения сферы к её экватору. И здесь стыкуются под углом, примерно равным 90 градусам. Причём как в северном, так и в южном полушарии действие силы, определяемой влиянием «волн натяжения», всегда противоположно направлению действия силы Кориолиса.
        Теперь давайте уточним, какие же из так называемых главных геодинамических сил определяют глобальное развитие планет. Прежде всего это силы магнитогидродинамической природы. Определяют они межполярное, с юга на север, течение мантийных масс и, соответственно, общий характер движения кристаллической коры. Под их действием происходит, во-первых, «продольное» расчленение кристаллических структур, в том числе протофундамента, на ряд автономных образований – ветвей. И, во-вторых, раскалывание ветвей на блоки, разобщение откалывающихся блоков земной коры и последующий их дрейф в субмеридиональном (по линии юг-север) направлении.
        Ряд специальных исследований показывает, что кристаллические структуры, слагающие дно морей и океанов, отличаются от горных пород, слагающих континенты. Какими были изначальные условия, где, как, когда и при каких обстоятельствах происходил процесс образования двух типов коры? На эти и другие подобные вопросы мы можем однозначно ответить исходя из логики развития модели С. Турбулёта.
        В качестве одного из основных моментов данная модель допускает локальное исторжение магматического материала в области южного полюса («сопла») планеты. В этом случае мы видим, что морфологическое отличие континентальных и океанических структур (планетарная морфотектура) определяется не какими то случайными процессами, как это считается до сих пор, а представляет собой отражение сути развития глобального механизма, действие которого обусловлено системой фундаментальных физических законов. Теперь на Земле трудно даже представить район, чем-то отдалённо напоминающий участок поверхности южного сопла С. Турбулёта Земли. Детальное описание геологических событий тех далёких лет – увлекательнейшая задача, а знание их крайне необходимо нам, но и здесь мы вынуждены предельно упростить описание. Мы ограничимся лишь схематическим изложением периода становления протофундамента, именуемого в современной литературе докембрием.
        На перманентно остывающей, но в общем ещё достаточно горячей шарообразной (без континентов) и сравнительно однородной по составу поверхности Земли, имеющей чрезвычайно тонкую кристаллическую оболочку основного состава (кроме мощной парогазовой оболочки, вступившей в фазу начала конденсации и выпадения в осадок водяного пара) залегают тонким слоем тёплые воды Мирового океана. Под водами океана оказалось множество «ординарных» (для того периода развития) проявлений глобальной тектоники и эндогенной жизни планеты. Однако вблизи современного южного географического полюса, примерно на месте современного массива Антарктиды, раскинулась гигантская по масштабам вулканирующая зона. В её пределах магматические массы, нагнетаемые изнутри, стремятся подняться над уровнем Мирового океана. Этой спонтанно вулканирующей зоной служит основание раструба южного сопла С. Турбулёта Земли. Сам раструб являлся единственным каналом в недрах планеты, через который, в непрерывных аксиально-осевых потоках, поступает магма непосредственно из недр субъядра в мантию, с частичным выходом лавы на поверхность сферы.
        Из лавовых потоков, оказавшихся на поверхности, формируется некий постоянно растущий по высоте и расползающийся вширь  суперматерик – будущее основание всех современных континентов. Непрерывно увеличиваясь в объёме за счёт свежих лавовых поступлений, суперматерик, мощными наплывами, медленно, но неуклонно надвигается на океан, оттесняя его от полюса. Вспучиваясь как единое целое, весь этот активно вулканирующий массив покрывается сверху шапкой из серии вулканогенно-осадочных толщ. А это создаёт условие для всё более надёжной изоляции верхнего основания раструба южного сопла, защищая его от непосредственного контакта с водой Мирового океана. Таким образом, за передним фронтом береговой кромки  протомассива, в направлении его центра, доступ воды Мирового океана ограничен. Вместо него образуется множество местного значения мелководных сильно прогреваемых снизу континентальных водоёмов.  Эти быстро высыхающие и меняющие  свои очертания внутренние бассейны пополняются водой из перенасыщенной влагой атмосферы, а главное за счёт обильного поступления термальных вод, приходящих вместе с магмой из недр южного сопла. Кстати, тем самым можно объяснить высокую степень минерализации древних эпиконтинентальных водоёмов и их особую роль в формировании специфических по составу осадочных толщ докембрия.
        Интересно, что если площадь расползающегося протофундамента в общем случае увеличивается за счёт свежих лавовых поступлений, то площадь основания раструба, его длина, а также магматическая активность с течением времени уменьшаются. Процесс этот можно сравнить с выкипанием из котла каши, запасы которой и мощность энергетических источников, подогревающих «котёл», со временем убывают.
        Если мы обратимся к геохронологическому графику, то увидим, что на протяжении многих сотен миллионов лет, примерно до конца триаса, на поверхности южного сопла наблюдалось грандиозное по масштабам и практически непрерывное поступление из недр магматических масс – «булькающий вулканизм». Чрезвычайно бурные вулканические процессы и соответствующие им подвижки масс, а также неизбежное в таких случаях охлаждение толщ, их растрескивание и размыв весьма агрессивными водными потоками вместе с другими экзогенного характера процессами приводили к активному разрушению поверхности протомассива.
        Переотложенные массы затем либо подвергались дополнительному прогреву за счёт избыточного поступления из недр тепловой энергии, либо толщи перекрывались свежими повсеместно образующимися в тонкой подвижной коре лавовыми потоками. В результате чего весь этот грандиозный комплекс «архейских» пород из переслаивающихся лавовых потоков и продуктов их разрушения вновь полностью переплавлялся либо подвергался процессам глубокого метаморфизма.
        Колоссальное поступление тепла, приходящего вместе с лавой, обилие термоактивных вводно-минеральных ювенильных растворов (флюидов) и множество парогазовых выбросов, выходящих на поверхность в местах выхода лавы, обеспечивали местное потепление климата в южной аридной зоне. Резкая аридизация климата, в свою очередь, определяла сравнительно медленное охлаждение не только глубинных толщ протофундамента, но и его поверхности. На этом фоне логичной представляется следующая ситуация. Выходящие из недр южного сопла высокотемпературные газовые струи и термонасыщенные водные растворы, поступая на поверхность, выносят содержащиеся в них щелочи, кремнезем и радиоактивные элементы. Всё это, в сочетании с процессом медленного охлаждения, способствуют обогащению («гранитизации») свежих магматических масс и изменению ранее изверженных горных пород.
        Так постепенно шло наслоение и кардинальное преобразование всего формирующегося на поверхности южного сопла комплекса горных пород.
        Теперь ещё раз вспомним о природе так называемых непреодолимых сил. По своей сути, это чётко выраженные мантийные течения магнитогидродинамического свойства. Под воздействием непреодолимых сил перемещаются в направлении с юга на север толщи мантии и все лежащие на ней кристаллические блоки. Испытывая действие центробежно направленных сил, слабо консолидированный протоматерик как бы расплывается во все стороны, от нагнетающего центра к периферии. По внешнему виду форма такого образования напоминает шляпку некоего гигантского гриба (супер-купола), береговая кромка которого, постепенно выклиниваясь, уходит вниз, в направлении донных структур Мирового океана. Понятно, что на ранней стадии своего развития «выдуваемый изнутри» грибовидный материковый комплекс оказывается со всех сторон окружённым водой океана. И, следовательно, его береговая кромка по всему периметру обретает сравнительно однородное строение. Именно здесь находит своё объяснение первая часть задачи, суть которой – поиск механизма, обеспечивающего образование полого падающих береговых переходов так называемого тихоокеанского типа.
        Очевидно, что до тех пор, пока исторгнутые из сопла магматические массы не затвердели полностью, состояние баланса планеты достигалось путём равномерного распределения расплава по поверхности южного сопла. Однако после того как оттеснённые к периферии толщи  протомассива остынут и консолидируются, этот механизм балансировки геоида становится малопригодным.  Потому что затвердевшие массы оказываются не в состоянии равномерно распределяться в пределах поверхности геосферы. Всякое избыточное напряжение проявляется как исходная предпосылка для начала развития процесса расчленения мегаблока.
        Естественно, что передний фронт наползающего со стороны полюса протомассива, как наиболее сильно выступающая часть, оказывается сильнее других районов суши подверженным влиянию прогрессивно растущих «волн натяжения» и сил Кориолиса. И вот однажды, не выдержав «поперечных» нагрузок, кристаллическое основание начинает раскалываться на части. При этом в тело мегаблока внедряется клиновидной формы трещина, которая в направлении с севера на юг несогласно рассекает ранее сформировавшиеся континентальные структуры.
        Разрастаясь вширь и уходя всё дальше в глубь протомассива, наметившийся клиновидный разлом постепенно обретает размеры большого залива, морского бассейна и, наконец, достигает величины океана. Спустя примерно 800 миллионов лет эти береговые структуры «разрывного типа», пройдя огромные расстояния и сложнейший период эволюционного развития, оказываются вблизи северного полюса, и здесь сформируются береговые окраины Северного Ледовитого океана. Наличие признаков «разрывного» («атлантического») типа береговых переходов и большой отрезок времени, прошедший с начала трансформации первичного «продольного» разлома, в конечном итоге определили своеобразие береговых структур указанного океана. Со временем «продольный» разлом обретает вид раздваивающейся, расходящейся к югу лямбдаобразной () вилки, которая, углубляясь всё дальше в структуры протофундамента, рассекает его поверхность по косым линиям. При этом вместо двух ранее образовавшихся ветвей в теле протомассива начинают прорисовываться контуры трёх главных ветвей – это правая, центральная и левая ветвь материковых платформ.
        В масштабе любой конкретно взятой материковой ветви картина развития «поперечных» разломов, в общем случае, получается аналогичной картине образования «продольных» разломов. То есть здесь так же, во-первых, вдоль линии разлома формируются береговые переходы атлантического типа. Во-вторых, в створе между прогрессивно раздвигающимися блоками материковых фундаментов образуются быстро разрастающиеся морские бассейны. Дном у которых будут служить слабо дифференцированные толщи пород основного состава.
        После вхождения материковых блоков в Северное полушарие, где все элементы литосферы движутся с отрицательным ускорением, бывшие аутсайдеры, двигаясь по инерции с относительно большой скоростью, постепенно догоняют лидеров. А это ведёт к изменению форм и размеров межблочных промежутков. Створ «поперечного» разлома, достигший в Южном полушарии величины довольно крупного морского бассейна «ленточного» типа, после перехода материковых блоков через линию экватора под натиском аутсайдеров монотонно сжимается, а сформировавшиеся в морских бассейнах осадочные толщи сминаются в горные складки. При этом вначале в южной части субширотного «ленточного» разлома, то есть впереди, по ходу набегающего со стороны экватора аутсайдера, из осадочных толщ сформируются горные цепи. Постепенно формируются гигантские по простиранию складчатые системы, относящиеся к так называемому «медленному» горообразовательному процессу. Примером такого процесса могут служить структуры складчатого фундамента современной Западно-Сибирской равнины.
        Здесь я вынужден особо отметить, что, рассматривая картину образования и развития «продольных» и «поперечных» разломов «линейного» типа, мы лишь частично коснулись темы развития «медленных» горообразовательных процессов.
        Как следует из логики развития теории, кроме «медленных» процессов формирования складчатых поясов должен быть ещё один тип горообразовательного процесса – «быстрый» процесс.
        Однако вначале посмотрим чем же характерен «медленный» горообразовательный процесс, определяющий факт формирования «веерообразных» складок? Во-первых, при «медленном» процессе собственное вращение всех без исключения материковых блоков правой и центральной ветвей в период их «нормального» дрейфа происходит по часовой стрелке. Во-вторых, на любом участке «нормального» дрейфа, то есть в промежутках от полюса до экватора (как в Южном, так и в Северном полушарии), главная ось инерции любого конкретно взятого  материкового блока повернётся по ходу «спирали» на угол примерно равный 90 градусам (причём, скорость вращения находится в обратной зависимости от величины радиуса «закрутки» конкретного участка спирали). Зная величину радиуса «закрутки» интересующего нас участка архимедовой спирали, мы можем легко рассчитать скорость вращения конкретного материкового блока в исследуемый период времени и на этой основе определить интенсивность горообразования в данный геологический период, в том числе на текущий момент времени. Точно так же можно рассчитать и на перспективу. Вряд ли стоит говорить, какое огромное практическое значение это имеет.
        Несмотря на тесные рамки статьи, нельзя не отметить ещё одной особенности: - прежде чем перейти через линию экватора, каждый материковый блок левой и центральной ветвей начинает в ускоренном темпе вращаться в попятном (то есть против хода часовой стрелки) направлении. Это вращение продолжается до тех пор, пока обе главные оси инерции не займут соответствующие положения: - одна вдоль, а другая поперёк направления архимедовой спирали Северного полушария. И здесь мы наблюдаем, во-первых, весьма большую скорость вращения. Я назвал его реверсивным аномально быстрым режимом вращения материковых блоков. Если учесть, что подобного рода попятное вращение материкового массива происходит в условиях тесного контакта с очень крепкими структурами морского дна, окружающими материковый блок, то не трудно представить всю тяжесть последствий для поверхности Земли и масштабы структурных изменений, возникающих в прибрежных областях и в самом основании попятно вращающегося материкового массива.
        Сам по себе процесс перехода кристаллического блока через линию экватора является чрезвычайно важным, насыщенным драматическими событиями историческим периодом, а потому представляет собой тему для отдельного разговора.
        После того как центр масс массива окажется в области Северного полушария, а его главные оси инерции займут по отношению к траектории архимедовой спирали Северного полушария соответствующие положение, наступает период «вторичной инверсии вращения». Все вращающиеся против часовой стрелки материковые блоки правой и центральной ветвей с переходом через линию экватора на какое-то время приостанавливают своё вращение в этом направлении. И на этом процесс «аномально-быстрого» вращения материковых блоков полностью прекращается. Затем, подчиняясь законам «нормального» дрейфа, материковые структуры начинают вращаться вновь, но теперь уже по ходу часовой стрелки.

        Вместо послесловия.

        Где мои 17 лет?

        После того как я пришёл к выводу, что только в рамках разрешения некоторых проблем геоморфологии и геодинамики, содержится большое количество неизвестных науке свойств, явлений и законов материального мира, мною было сформулировано более двух десятков так называемых формул открытий. Все материалы в качестве  заявки на открытие я направил в мае 1975 года на экспертизу в Институт патентной экспертизы (ВНИИГПЭ). Мои рецензенты оказались прямо-таки сверхскоростными, и через месяц материалы вместе с отрицательной рецензией О. Христофоровой вернулись назад. Из рецензии я, например, узнал наряду с прочим, что «составляет предмет открытия» и какие действа, по мнению эксперта, «приводят к открытию». Столь же благотворительные по духу, но бесполезные по сути нравоучения я получал и позднее от других экспертов ВНИИГПЭ. Вплоть до 1986 года «формулы открытий» под разными предлогами отвергались экспертами Госкомизобретений. Вполне постигнув их механику «доведения сути открытий до сведения третьих лиц», я перестал пользоваться услугами этой благотворительной организации.
        Словно предчувствуя это, ещё в декабре 1976 года я разослал письма с пояснением сути концепции в десять редакций научных и научно-популярных журналов. В частном порядке написал десяти ведущим учёным Союза. Никто, кроме профессора Г.П. Горшкова, не ответил. Редакции отвечали, но тоже в духе доброжелателей-экспертов. Кстати, повальный скепсис, однако, не помешал рецензенту одного из солидных научных журналов, доктору наук Л.П. Зоненшайну, спустя ровно десять лет после написания им разгромной рецензии использовать часть из ранее раскритикованной им моей работы. Разумеется, что графический материал помещается теперь уже под его именем и без ссылок. Понятное дело, наука требует....
        А вот сотрудники Института космических исследований АН СССР не стали мелочиться. Они спокойно похитили весь высланный им материал. Более того, даже после личной встречи с В.Д. Козловым (тогдашним парторгом ИКИ) и последующего повторного вручения документов лично Владимиру Далевичу Курту – руководителю отдела № 51 в ИКИ и наставнику студентов – последний напрочь отрицал затем факт получения от меня материалов работы. Так события приняли форму научно-популярной уголовщины.
        Иначе действовали сотрудники другого известного академического института – Физики Земли. Когда к ним попадал в руки мой материал о проблемах космогонии, то рецензенты отмечали в нём один общий недостаток – слабое развитие вопросов геодинамики. В случаях же, когда присылалась статья по геодинамике, находили, что слабо освещены вопросы космогонии. Зато непременно присылаемые рецензии из ИФЗ были резко отрицательными.
        Но вот что примечательно: когда мне удавалось добиться встречи с кем-нибудь из ведущих учёных, то, чтобы убедить именитого собеседника в правоте моих идей, требовалось не более 20 – 30 минут! Именитость с моими доводами, в общем-то соглашалась и порой даже обещала содействие, чем, впрочем, и кончалось. Однажды дошло даже до того, что академик В.Е. Хаин не только собственноручно отредактировал одну из моих статей, но и попытался предложить её к публикации. Но, увы, и на сей раз что-то там в «верхах» сработало....
        На одной из встреч с вице-президентом АН СССР Е.П. Велиховым (после предварительной консультации с академиком В.Е. Хаиным) были даже сделаны попытки выйти как-то из создавшейся нелепой ситуации. И снова всё каким-то образом вновь упёрлось в «компетентное» мнение специалистов Института Физики Земли. А поскольку моя концепция идёт вразрез с пухлыми томами печатных трудов этих специалистов, то всё, как и 15 лет назад, закончилось коллективной отрицательной рецензией «независимых», как они себя называют, экспертов. Теперь уж они доктора наук: и Витязев А.В., и Печерникова Г.В.  Финита!
        Так что же делать? Можно, конечно, ещё подождать. Пока усилиями одиночек-энтузиастов – члена-корреспондента Академии наук Л.Н. Рыкунова и члена Верховного Совета РФ геолога Ю.С. Сергеева – будет подвигаться процесс ознакомления и привыкания специалистов к новым идеям... Можно потерпеть, покуда руководство Российской академии естественных наук в лице её президента Д.А. Минеева и вице-президента О.Л. Кузнецова достучатся до власть имущих в нашей науке. Но сколько ждать-то прикажете, господа, судари и сударыни, товарищи, наконец? А не лучше ли сейчас подумать, пока есть ещё кому думать....

        От редакции.

        Читателю, ознакомившемуся со «Странной теорией», не следует в этом материале искать ответы на вопросы в духе «Всё про Землю». В этом разделе исключены из рассмотрения вопросы по ведомству физики недр Земли. Решение их, в силу их малой наглядности, требует специальных методов анализа и пространных доказательств, поэтому я попытаюсь представить очень краткое решение второй части вопросов из обозначенных в «Перечне нерешённых вопросов естествознания». Эти вопросы объединены общей темой и в основном относятся к разделу геоморфологии – науки о рельефе земной поверхности. Но и здесь не следует ждать сверхсенсации, мой подход во многом основан на принятых ранее наукой оценках. Концепция «Странной теории» в этой области согласуется с выводом, высказанным геологом Ю.С. Сергеевым, ибо геодинамический принцип в предлагаемой мной модели С. Турбулета соблюдается однозначно. Мы едины во мнении, что исключительное событие, каковым является образование континентальных структур в условиях вращающейся динамически сбалансированной Земли и других планет (геосфер) может происходить только в трёх «исключительных» точках планеты: либо в центре сферы, либо на её полюсах.
        Многочисленные исследования архейских (докембрийских) толщ указывает, что их формирование происходило в исключительных термодинамических, климатических и физико-химических условиях. Процессы регионального метаморфизма, которые наблюдаются во всех докембрийских толщах, предполагают невиданную по масштабам вулканическую активность, существование особого рода водно-минерального и термо-газового эндогенного режима. Следствием того явился очень жаркий аридный климат в области образования гранитно-гнейсовых толщ докембрия. Всё это подтверждает мою предпосылку о локальном приполярном исторжении магматических масс и их постепенном напластовании в единой для всех блоков материковых платформ южной области планеты. В разное время, но в одинаковых для всех материковых структур физико-химической обстановке и климатических условиях происходило формирование мощнейших толщ единого, расколовшегося затем супер-материка. Тем самым предопределяется ответ, в котором указано на удивительное сходство и генетическое подобие структур, составляющих различные материковые платформы, и их резкое отличие от океанических структур. Сказанное представляется совершенно естественным, если допустить, что формирование океанических структур происходило после того, как были сформированы важнейшие элементы фундаментов материковых платформ. Согласно «Странной теории» все современные океанические структуры были образованы далеко за пределами границ так называемого южного сопла (области формирования континентальных структур), в местах прогрессивно растущих в континентальной коре разломов, образующихся на абсолютной отметке ниже уровня воды Мирового океана.
        Происхождение куполов и необычных, слабоконтрастных, неправильной формы поднятий, наблюдаемых в структурах докембрия, объясняю развитием особого рода вулканической активности (так называемый булькающий вулканизм) имевших место в период напластования материковых структур в области южного сопла планеты. Если допустить, что реликтовым остатком этого грандиозного процесса напластования докембрийских толщ  являются структуры современной Антарктиды, а область Северного полюса представить как единственную на земном шаре область глобальной конвергенции (схождения в одну точку) и одновременно областью «аксиального» погружения циркулирующих потоков мантии и литосферных плит, то  мы найдём ответ на вопрос, указывающий на асимметрию полюсов. Кроме того, мы частично объясняем причины наблюдаемой сейсмоактивности в северном приполярном регионе земного шара.
        С учётом того, что внешние межполярно-циркуляционные мантийные течения и связанные с ними так называемые непреодолимые силы к настоящему времени в значительной степени уменьшились, следует ожидать, что южная зона расхождения мантийных потоков, а значит, и области глобального растяжения земной коры сместились соответственно на север от периметральной кромки Антарктиды. Этим объясняется вторая часть вопросов о том, почему сейчас нет признаков сейсмической активности и вулканизма на Антарктиде. Одновременно мы получим ответ на вопрос, касающийся особенности «кольцеобразного» расположения срединно-океанических хребтов (образующихся в районах глобального растяжения земной коры) в южной приполярной области. Известная учёным асимметрия полушарий также объясняется процессом субмеридионального (в направлении северного полюса) межполярного движения материковых блоков с последующей их концентрацией в области Северного полушария.
        Если мы представим процесс расчленения приполярного протоматерика путём внедрения в него лямбдаобразного () разлома, то можно объяснить факт сужения к югу профиля материковых платформ. Здесь же видится ответ на вопрос о наличии двух типов береговых переходов, об особом положении береговых переходов атлантического типа. Последние определяются естественным ходом -образной линии разлома и будут наблюдаться, соответственно, справа у материковых блоков левой ветви (Северная и Южная Америка), слева у блоков материковых платформ правой ветви (Восточно-Сибирская, Австралийская и так далее) и по всему периметру у блоков материковых платформ центральной ветви (Восточно-Европейская, Африканская и Восточно-Антарктическая).
        Поступательное движение материковых блоков вдоль системы траекторий, состоящих из трёх «одновозрастных» архимедовых спиралей, обеспечивает автобалансировку земного шара (геоида) в любом временном отрезке. Кроме того, если объединить в одну сплошную линию две архимедовы спирали (траектории движения материковых блоков в Южном и Северном полушариях), то мы получим S-образные линии, определяющие систему чётко просматривающихся на земном шаре осей симметрии.
        Если представить последовательность расчленения единого протоконтинента, а затем проследить этапы движения его фрагментов на север, то становится очевидным, почему столь велика по протяженности и мощности толщина шельфовой зоны древнейшего из океанов планеты – Северного Ледовитого. Для ответа на вопрос о причинах своеобразия положения срединно-океанических хребтов нам следует представить современные срединно-океанические хребты как сопредельные кристаллические структуры, образовавшиеся по линии контакта литосферных плит, состоящих из смежных ветвей материковых платформ и окружающих «ветви» океанических структур.
        Отнюдь не претендуя на полноту проведённого анализа для реальных геологических причин, определивших современный рельеф земного шара, я представил лишь общие схемы решения так называемых нерешённых вопросов геономии.

Справка:

Трунаев Евгений Михайлович (1936 г.р.), <trunaev@lermus.ru>, г. Лермонтов Ставропольского края.
http://www.lermus.ru/users/trunaev/main_ru.htm

Витязев Андрей Васильевич, доктор физико-математических наук, заведующий лабораторией «Проблем эволюции Земли» Института физики Земли РАН им. О.Ю. Шмидта (Институт динамики геосфер). Окончил Физический факультет МГУ (1970) по специальности «Физик». Автор более 200 публикаций, в том числе 3-х монографий по проблеме происхождения и эволюции планет Солнечной системы.

Зоненшайн Лев Павлович (1929-1993), геолог, член-корреспондент РАН (1991). Основные труды по геологии и тектонике океанов и континентов.

Кузнецов Олег Леонидович (1938 г.р.), доктор технических наук (1974), профессор (1980) МГУ им. М.В. Ломоносова, академик РАЕН (1990), президент РАЕН (1994),  ректор Международного университета природы, общества и человека «Дубна» (1994), генеральный директор ВНИИГеосистем.
http://www.humanistica.ru/redsovet/kyznec.shtml

Минеев Дмитрий Андреевич (1935-1992), доктор геолого-минералогических наук, профессор, заведующий кафедрой Московского государственного геологоразведочного института. Первый президент-основатель РАЕН (1990-1993). Его именем назван новый минерал – минеевит.
Российская академия естественных наук (РАЕН) создана учредительным съездом 31 августа 1990 г. по инициативе ученых, представляющих академическую, вузовскую и отраслевую науку.

Печерникова Галина Викторовна.

Рыкунов Лев Николаевич (1928-1999), геофизик, профессор Кафедры физики моря и внутренних вод  Физического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, член-корреспондент по Отделению геологии, геофизики и геохимии (1984). Основные труды в области сейсмологии, сейсмометрии и сейсмотектоники. Является соавтором открытия «Явление модуляции высокочастотных сейсмических шумов Земли длиннопериодными деформирующими процессами».
Рыкунов Л.Н., Хаврошкин О.Б., Цыплаков В.В. Явление модуляции высокочастотных сейсмических шумов Земли // Диплом на открытие № 282 Госкомизобретений СССР. М.: 1983.

Сергеев Юрий Самуилович (1938 г.р.), геолог, эксперт Комитета Совета Федерации по природным ресурсам и охране окружающей среды. Окончил Дальневосточный политехнический институт. В 1990-1993 народный депутат. Временно не работает, место жительства г. Москва (1999).