В 1961 году сбылась моя мечта со студенческих лет, и я получил работу в научно-исследовательском учреждении моего родного города – в Одессе. Первая порученная мне научно-исследовательская тема была тесно связана с проблемами литейной теплофизики. Вследствие этого я "по уши" погрузился в соответствующие монографии, автором которых был член-корреспондент Академии наук Белоруссии профессор Альберт Иозефович Вейник. Не буду перечислять их названия, поскольку это интересно только специалистам. Но не могу не сказать, что они меня просто потрясли. Ничего подобного по широте охвата и тщательности анализа задач, строгости их физической и математической постановки, по глубине практической интерпретации теоретических решений, по экспериментальному их подтверждению и, наконец, по ясности изложения я раньше не встречал в литейной литературе. В них я нашел полноту и внутреннюю цельность, я бы сказал, гармоничность. Это были книги, которые рождали мысли о литейной классике или даже о новой парадигме.
        По мере знакомства с этими монографиями или, точнее, по мере погружения в них во мне росло желание личного знакомства с их автором. И сбылась моя мечта в 1962 году. А.И. Вейник оказался человеком на вид не многим более сорока лет, в больших роговых очках, сквозь стекла которых смотрели внимательные и улыбающиеся глаза. Память моя зафиксировала тогда высокий лоб и слегка редеющие светлые волосы. При первом знакомстве сложилось и на долгие годы сохранилось впечатление, что ирония и шутка – важная черта характера этого ученого. Позднее понял, что это человек, не лишенный и большой доли сарказма. После этого у нас было очень много встреч. И наши отношения развивались по восходящей кривой: от уровня ученик-учитель до уровня коллеги и вплоть до дружеских.
        Во время одной из первых наших встреч произошло событие, которое оставило глубокий след в моей памяти. После окончания беседы с Альбертом Иозефовичем я задержался в лаборатории, собирая свои графики и другие бумаги. В это время вошел новый посетитель и обратился к профессору с каким-то вопросом. С каким вопросом, я не расслышал. И вдруг слышу громкий голос шефа:
        – Вы удивительно вовремя приехали. Здесь сейчас присутствует… – И он назвал мое имя – он лучше меня и всех моих сотрудников знает проблему температурных напряжений. Рекомендую вам посоветоваться с ним.
        Должен сказать, что я был весьма польщен, но, пожалуй, еще больше смущен. Общение со многими другими руководителями различных уровней приучило меня к тому, что они, руководители, все знают лучше, чем их подчиненные. А тут … А тут я оказался невольным свидетелем проявления масштаба личности Альберта Иозефовича, его интеллектуальной щедрости. То, что описано здесь, я назову нравственным уроком № 1.
        Еще при заочном знакомстве с Альбертом Иозефовичем я не мог не обратить внимания на его бережное отношение к авторству учеников и сотрудников. Он всегда ссылался на них в выступлениях, в статьях и монографиях*. Для этого он использовал следующую форму изложения материала: "Из совместной работы с таким-то…". Я бы назвал беспрекословное следование этой этической норме как нравственный урок № 2.
        В конце 1962 года я получил от Альберта Иозефовича письмо, в котором он писал, что статус соискателя (каковым я тогда являлся) очень зыбок в отношении постановки в очередь на защиту диссертации, и поэтому он рекомендует поступить к нему в заочную аспирантуру при Политехническом институте. И я отправился в Минск сдавать экзамены.
        В апреле 1963 года от профессора пришло письмо, в котором сообщалось, что я зачислен в аспирантуру. Один из моих минских знакомых позднее рассказывал, что зачисление было отнюдь не гладким. Ректорат противился. По-видимому, его (или ректорат) смущала моя "пятая графа". Но нееврей Альберт Иозефович понимал истинную подоплеку происходящего, и он был категоричен. Как мне передали, он заявил ректору: "Если вы не считаетесь с моей рекомендацией, то не требуйте от меня выполнения плана по подготовке специалистов высшей квалификации". В те времена подобная настойчивость была гражданским подвигом. Описанное событие я бы назвал: нравственным уроком № 3.
        Мне неоднократно приходилось наблюдать, как профессор знакомился с пришедшими к нему молодыми людьми, которые вынашивали честолюбивые научные мечты. Он с интересом выслушивал их рассказы о научных результатах и планах новых исследований. Затем обсуждал те из них, которые ему особенно понравились, более того – намечал перспективы их развития. Но никогда не начинал разговор с осуждения того, что ему казалось не интересным. Видимо, он полагал, что начинающий ученый со временем поймет, что такое хорошо и что такое плохо. В итоге Альберт Иозефович не делал из молодых коллег «чистых листов», он не лишал их собственного багажа и веры в собственные силы. Это я бы назвал: нравственным уроком № 4.
        И еще об общении Вейника с молодыми. Он никогда не делал замечаний молодому специалисту в присутствии других учеников и не комментировал его дела публично. Предпочитал общение с глазу на глаз. Так продолжалось, по крайней мере, до стадии "остепенения". Щадить легко ранимое молодое самолюбие – нравственный урок № 5.
        От очень многих коллег – ученых-литейщиков - Альберт Иозефович отличался глубокими познаниями в различных научных дисциплинах – как прикладных, так и фундаментальных. Нет надобности говорить о роли широкого диапазона образования в развитии творческой мысли. И эта тяга к энциклопедическим знаниям есть урок № 6.
        Наконец последнее. Он был скромным и демократичным человеком. Даже в период своей наибольшей популярности - в 60-х – 70-х годах - он не стремился подчеркивать собственную значимость и не играл в величие. И вместе с тем доступная и доброжелательная манера общения с коллегами сочеталась в нем с высокой профессиональной требовательностью. Не сомневаюсь, что такая требовательность являлась следствием его больших личных интеллектуальных, профессиональных возможностей и колоссальной работоспособности. В его взгляде и интонациях угадывался вопрос: "Если я могу, то почему вы не можете?" Иными словами, он требовал от других лишь то, что делал сам. По мнению великого Конфуция так ведет себя только наиболее достойный человек. А так как людей со способностями Альберта Иозефовича, ох, как мало, то работать с ним было нелегко, но безумно интересно. И еще: он мог быть беспощадно жестким. Было это тогда, когда он сталкивался с воинствующим профессиональным невежеством. Это я бы назвал нравственным уроком № 7.
        Мой выбор семи уроков учителя не случаен. Альберт Иозефович всегда придавал этому числу особое, возможно, и мистическое значение. В статье "Тайны вечной книги" (1993) он писал, что факты "указывают на существование какой-то исключительно важной для человечества тайны, связанной с Творцом мироздания, и ключом к этой тайне служит цифра 7".
        Расскажу еще об одном эпизоде, в котором проявилось истинное благородство Альберта Иозефовича. В июне 1981 года я единогласно защитил докторскую диссертацию на заседании специализированного Совета Ленинградского политехнического института. Учитель отреагировал поздравительной телеграммой. Однако после защиты у меня начались серьезные конфликты с ВАКом. В те времена это была типичная для еврея ситуация. Вот как ее прокомментировал А.И. Вейник: "… Вы должны знать, что наемные убийцы существовали во все времена".
        Жизнь этого замечательного ученого и человека трагически оборвалась 24 ноября 1996 года. И нашего 34-летнего знакомства. Перестали приходить ко мне письма с добрыми пожеланиями: "Мир вашему дому"…

        Примечание.

        * (урок № 2) - пример из биографии А.И. Вейника:
21 марта 1972 года подписана к печати книга А.И.Вейника "Кокиль", Минск: изд. "Наука и техника". В монографии автор приводит множество экспериментальных данных с указаниями, что они получены "из совместной работы с аспирантами". В разных местах книги встречаются 29 (!!!) фамилий таких аспирантов. Поразительная порядочность по отношению к незащищенным (в двух смыслах) от представителя академического сословия.
"Аспиранты А.И. Вейника", 2.11.2005
http://www.veinik.ru/memo/article/257.html

        Справка:

        Серебро Владимир Семенович (1932 г.р.), родился в Одессе. В 1955 году с отличием окончил Одесский политехнический  институт, где получил звание инженера-литейщика. Исследовательской работой начал заниматься ещё в студенческие годы.
        После окончания института 6 лет проработал на производстве и прошел путь от мастера литейного цеха до заместителя главного металлурга завода. Совмещал производственную деятельность с исследовательской. Последующие 33 года трудился в Одесском научно-исследовательском институте специальных способов литья.
        С 1963 по 1965 год был аспирантом члена-корреспондента Академии наук профессора А.И. Вейника. В 1965 году успешно защитил кандидатскую диссертацию. В 1981 году при единогласном голосовании защитил докторскую диссертацию в Специализированном совете Ленинградского политехнического института. Однако защита ВАКом не была утверждена на основании безграмотного и противоречивого заключения "черного" оппонента.
Область научных интересов – теория процессов литья.
        Научная продукция В.С. Серебро – 5 монографий, 5 разделов в двух фундаментальных справочниках, 196 статей, 62  изобретения и патента, 4 брошюры.

Серебро В.С, "Личный архив. Воспоминания инженера-исследователя", Нью-Йорк, 1975. 424 с.
http://www.veinik.ru/memo/article/657.html

Серебро В.С., "Воспоминания об Учителе", 17.03.2005.
http://www.veinik.ru/memo.html

Вейник В.А. (Москва), Серебро В.С. (Нью-Йорк), "Вклад А.И. Вейника в развитие технологии литья", в сб. Материалы 4-й Всеукраинской научной конференции "Актуальные вопросы истории техники", Киев: Полиграфическое предприятие "ЭКМО", 2005, стр.40-43.
http://www.veinik.ru/memo/article/286.html