С удовольствием перечитал ЧЕРНО-МЫРДИЗМЫ, но не нашел там самого известного: ХОТЕЛИ, КАК ЛУЧШЕ, А ПОЛУЧИЛОСЬ, КАК ВСЕГДА. Я подумал, что хорошо бы объяснить, почему у нас всегда получается, КАК ВСЕГДА. В природе идёт жестокая конкуренция, игра на двое ворот, борьба за жизнь. И волк, и заяц имеют равные права в этой борьбе. Конечно, заяц не может съесть волка, но лишить его жизни может. Для этого нужно только выиграть соревнование, и волк умрет от голода. Это хотя и очень жестокий закон природы, но он гарантирует развитие жизни. Жизнь становится, КАК ЛУЧШЕ. Если же борьба идёт в одни ворота, то получается, КАК ВСЕГДА. Наша научная элита играет на одни ворота, поэтому наука плетется, КАК ВСЕГДА, в хвосте мировой. В 1988 году я беседовал с завотделом науки газеты «Известия». Он прочитал предложенную мной статью и сказал: «Если я это опубликую, меня завтра же уволят».
        Прошли годы. В мае 2003 года мне позвонила корреспондент «Известий» Анастасия Тарасова, сказала, что они собираются публиковать мою статью и обещала прислать экземпляр газеты. Уже в 2004 году я узнал, что статья была опубликована 5.09.03 [http://press.alledu.ru/publication/432/438]. Я предполагаю, что Анастасия Тарасова была уволена на следующий день. РАН жестко реагирует на критику. Вот эта статья.
        Российская Академия наук имеет несколько необычную историю, тесно связанную с историей России. В Европе с давних пор под управлением церкви существовали школы и университеты, и развивалась наука, постепенно выходя из-под опеки церкви. Лучшие школьники поступали в университеты, оканчивали их и становились профессорами. Некоторые люди, необязательно из ученых, порой делали открытия. «Открыватели» стали объединяться в общественные самоуправляемые академии наук (королевские общества). Почетное звание академика получали авторы открытий независимо от образования. Так, членом английского королевского общества стал торговец сукном Антони Ван Левенгук, открывший мир микробов. Государства не вмешивались в дела университетов и академий.
        Царь Петр, побывав в Европе, захотел учредить Академию. Возможно, он надеялся с ее помощью догнать Европу. Но как создать академию, если в России не только университетов, но и школ-то настоящих не было. Пригласили десяток иностранных ученых, соблазнив их высокими окладами, званием академика и освобождением от трудной преподавательской работы. Но если не преподавать, то чем заниматься? Им поручили делать открытия. В Европе за открытия награждали почетным званием академика. В России же, как обычно, все наоборот, назначат академиком и ждут открытий.
        И в «Проект положения об учреждении Академии наук и художеств» от 1724 года записали: «Академия же есть собрание ученых и искусных людей, которые не только эти науки знают, но и через изобретения пытаются эти науки усовершенствовать, а об обучении прочих никакого понятия не имеют».
        В регламенте (уставе) от 1803 года на Академию наук возлагалась задача «расширять пределы знаний человеческих, усовершенствовать науки, обогащать их новыми открытиями». Задача делать открытия неоднократно подтверждалась в уставах АН.
        Устав АН СССР 1959 года: «Главная обязанность действительного члена АН и члена-корреспондента АН СССР состоит в том, чтобы обогащать науку новыми достижениями и открытиями».
        В 1963 году: «АН имеет своей целью: развитие фундаментальных исследований». Академики поняли, что открытия по заказу не делаются и решили заниматься «фундаментальными» исследованиями. Мы, наконец, перегнали Европу. Там нет фундаментальных исследований, но случаются иногда открытия, в том числе и фундаментальные, которые случайны, непредсказуемы и не нуждаются в финансировании. А нуждаются только в публикации, чтобы через дискуссию, иногда очень длительную, войти в науку. Но не нужны нашей АН конкуренты. Поэтому у нас всегда существовала жесткая научная цензура, которая была отменена при Хрущеве, но мгновенно возродилась в виде актов экспертизы. Однако, у открытий не может быть экспертов. Экспертами становится весь научный мир при обсуждении гипотезы.
        В 1991 году была попытка исправить положение. Во временном уставе РАН было записано: «РАН является общероссийской самоуправляемой организацией». Но в 1992 году все вернулось «на круги своя». Постоянный устав РАН гласит: «РАН создана государством как высшее научное учреждение», с которым не позволено спорить.
        В соответствии с законом единства и борьбы противоположностей в развитии науки должны участвовать две противоположных силы: изменяющая и сохраняющая (новатор и консерваторы). Новаторами были Коперник, Галилей, Ньютон, Циолковский и другие. Им противодействовал весь мир науки. Ученым внушают, что они являются движущей силой науки и должны делать открытия. Но это не так. Ученые являются консервативной силой, сохраняющей уровень науки от изменения. Иначе и быть не может. Человек, прежде чем стать ученым, сдает множество экзаменов. И на каждом из них нужно отвечать так, как ждут экзаменаторы. Никакой новизны, никакой отсебятины - только то, что известно экзаменаторам. Если будешь излагать новое, им неизвестное, можешь не стать ученым. Если же уже состоявшийся ученый заметит в науке какую-то оплошность и попытается ее исправить, весь ученый мир будет противодействовать исправлению.
        Открытия бывают экспериментальные и теоретические. Первые обычно требуют затрат на оборудование лабораторий. В результате таких исследований накапливаются самые разнообразные факты, иногда противоречащие друг другу. Теоретик же может выдвинуть гипотезу, связывающую эти факты в единое целое. Только после публикации и обсуждения гипотеза может стать теорией. Теоретические открытия в принципе доступны каждому. Нужно только сомнение в какой-то теории, умение системно мыслить и карандаш с бумагой, чтобы записать свои выводы. Теоретические открытия делаются всегда индивидуально и являются более ценными, так как объясняют итоги экспериментов. Большую часть теоретических открытий делают не ученые, а любители-самоучки.
        Но так как в соответствии с уставом РАН, открытия поручено делать академикам, они всеми доступными средствами не пропускают людей со стороны в научную печать. Для этого внушается представление, что время одиночек прошло, что теперь открытия делают ученые коллективно. Разумеется, в большинстве своем, академики неглупые люди и не будут утверждать то, что не соответствует действительности. Для этого есть журналисты. Однажды академик Б. Патон написал: «В науке давно миновало время одиночек. Исследования ведутся большими коллективами». («Комсомольская правда», 22.03.80 г.) Академика трудно упрекнуть, он не утверждает, что открытия делаются большими коллективами. Но это или другое подобное заявление побуждает журналиста делать ложный, но желательный для АН вывод: «...общеизвестно, что научные открытия уже давно перестали быть прерогативой одиночек» («Правда», 09.03.83 г.). На этом основании научные издания не рассматривают и не публикуют поступающие к ним рукописи, если нет акта экспертизы.
        Есть ли польза от высшего научного учреждения? В 1747 г. царица Елизавета заметила: «Однако по сие время Академия наук и художеств плодов и пользы совершенной не произвела по тому только одному, что не положен был регламент и доброе всему определение и не сочинен был штат как должностей всех...» И чтобы исправить положение был утвержден регламент (устав) и штаты Академии наук. Но это не помогло нашей науке. Через 242 года последний президент АН СССР Г. Марчук сообщил: «Широкой общественностью, руководством страны должно быть осознано: наше положение в науке находится в разительном контрасте не только с развитыми, но и с развивающими странами» (газета «Поиск», № 12, 1989 г.). И это при том, что четверть бюджета страны шла на науку. В стране работало до 1,5 млн. ученых (четверть ученых всего мира).
        Наиболее наглядным показателем развития науки является количество открытий в стране, отмеченное Нобелевскими премиями. За весь ХХ век у нас их было только 19, в США - 255. Не обвиняйте Нобелевский комитет в предвзятости. Если открытия не публикуются, то откуда он может знать о наших открытиях? Другим показателем развития науки служит индекс цитирования, не зависящий от Нобелевского комитета. Даже маленькая Голландия превзошла нас и по этому индексу и по количеству лауреатов. Хорошо известна трудная судьба изобретений и изобретателей в нашей стране благодаря журналу «Изобретатель и рационализатор», но мы мало знаем о судьбе открытий и открывателей. Сколько их ушло в небытие вследствие монополии АН на истину? К примеру, США и СССР сопоставимы по числу жителей. Если в США было 255 лауреатов, то у нас могло бы быть не меньше.
        Следствием недовольства монополией РАН явилось создание в России множества общественных академий. Одна из них - Российская академия естественных наук - создала Международную (СНГ) ассоциацию авторов открытий. За хорошие деньги эта ассоциация выдает дипломы авторам открытий. Публиковать же открытия не может. Газета «Деловой Вторник» сообщала как-то, что в Москве можно купить диплом кандидата и доктора наук. Вот и диплом на открытие тоже можно купить. Но без публикации даже сто дипломов не помогут открытию пробиться в науку. Всякое открытие входит в науку в полном соответствии с законом единства и борьбы противоположностей только через противодействие ученых.
        Свободная западная наука вышла из-под влияния церкви. Наша подцензурная наука, наоборот, вошла под влияние церкви. В 1998 году возник союз науки и религии. Президент РАН Ю. Осипов заявил, что ученые признали существование Творца.
        Царь Петр, создавая Академию наук, хотел, как лучше, но получилось, как всегда.


Дополнительно.




        Наука готовит для себя кадры через диссертации. Будущие учёные проходят многоступенчатый экзаменационный отбор. И на каждом экзамене претендент должен отвечать «правильно», так как ждут от него экзаменаторы иначе не стать учёным. Поэтому чтобы стать учёным, не нужно мыслить, нужно только выучит догмы. Наука превратилась в подобие религии.
        Все, конечно, слышали про закон единства и борьбы противоположностей. Примерно в 1966 году читал я «Математические начала натуральной философии» Ньютона. Читал я эту толстую книгу (около 700 стр.) с большим интересом, соглашаясь с рассуждениями автора. Но вот дошел до объяснения, как Ньютон решил, что «действие всегда равно противодействию» и задумался. В итоге пришел к выводу, что законы Ньютона действительны только для пустого пространства, не влияющего на движение тел. В реальности на земле молот бьет по свае, свая идет в землю, пока действие молота больше противодействия земли. Когда противодействие сравняется с действием, свая остановится. Но если при очередном ударе вдруг исчезнет противодействие, это означает, что свая провалилась в какую-то земную полость. Происходит авария, катастрофа. Действие без противодействия, монополия действия - всегда беда. Так я понял суть закона единства и борьбы противоположностей, который охватывает все случаи взаимодействия в природе. На одном фланге находится третий закон Ньютона (действие равно противодействию), на другом фланге - действию нет противодействия (в этом случае всегда авария). Отсюда и следует, что для нормального функционирования науки, необходимо противодействие любой новой гипотезе в виде дискуссии в научной печати.
        Поняв суть закона, я наивно думал, что эта суть давно известна науке. Но в 1987 году услышал, как профессор К. Суханов сказал, что есть закон единства и борьбы противоположностей - причина движения, но есть и противоречие тоже причина движения. Две причины одного явления, но какая между ними связь? Неизвестно. Но если эта связь не известна зав. кафедрой философии, то очевидно неизвестна и науке. Я удивился, но сказать или написать об этой связи не удавалось. Только в 1989 году (21 ноября) в газете «Вечерний Челябинск» мне удалось опубликовать статью «Почему Советы не имеют власти», в которой я упомянул об этом. Разность между действием и противодействием, разность между противоположностям и есть противоречие. Нет разности, нет противоречия, нет и движения. Чем больше разность, тем интенсивнее движение. При небольшой разности давлений дует легкий освежающий ветер, при очень большой разности ветер превращается в разрушительный ураган. При небольшой разности богатств в обществе идет созидательная эволюция. При очень большой их разности происходит разрушительная революция.
        Наша АН по своему уставу является высшим научным центром, т.е. обладает монопольным правом на истину. Монополия привела науку к абсурду, принимаемому за истину. Примером такого абсурда является двойственность света. Считается, что свет является и волнами эфира, и потоком корпускул. О двойственности света в одном из учебников по физике И.В. Савельева читаем: «Осмыслить сущность дискретно-волнового строения физического микромира не под силу человеческому рассудку».
        Но как осмыслить «сущность», если в другом учебнике физики утверждается: «Наблюдение и опыт являются первоначальным и единственным способом познания» (В. Зубов, «Механика», М., 1978. Стр. 17). Отсюда следует, что интеллект (ум) физике не нужен. Наблюдение и опыт - вот единственный способ познания. Люди долгие тысячелетия наблюдали, что Солнце движется вокруг Земли. И всё было прекрасно. И была физика Аристотеля, исходившая из того, что вокруг неподвижного Земного шара вращается небесная сфера. Проблема заключалась только в том, пусто или не пусто пространство внутри сферы? Аристотель понимал, что в пустом пространстве «тело, приведенное в движение, будет двигаться бесконечно». И чтобы в конечном пространстве Вселенной не могло быть бесконечного движения, оно должно быть заполнено эфиром, который тормозя движение, будет защищать небесную сферу «от дурака», от хулиганов, могущих долбить сферу камнями. Так и обходились физикой Аристотеля почти 2000 лет и еще бы жили.
        Физике Аристотеля нужен был эфир, который тормозя движение, должен был защищать небесную сферу «от дурака». В этой физике старший современник Ньютона Христиан Гюйгенс предположил, что колебания (волны) эфира и создают свет. Но тут Ньютон догадался, что эфира нет, так как планеты движутся по своим орбитам очень долго. Но если нет эфира, то нет и волновой гипотезы, а свет может быть только потоком корпускул. Но в 1818 году Парижская АН с подачи Френеля вернула волновую гипотезу света. Так началась двойственность света, с которой очень долго не могли согласиться мыслящие ученые. Двойственность была окончательно узаконена в 20-х годах ХХ века усилиями Де Бройля и Бора.
        Майкельсон пытался экспериментально определить скорость Земли относительно эфира. Природа ответила, что скорость Земли относительно эфира равна нулю. Это могло означать только, что эфира нет. О неподвижности Земли говорить в то время не приходилось. Но Эйнштейн объявил, что скорость света - особая скорость и ни с какой другой скоростью не складывается. Он пошел еще дальше и объявил, что эфира нет. Но если нет эфира, то не нужны ни Майкельсон, ни Эйнштейн.
        Двойственность очень удобна для не мыслящих ученых. Она позволяет в любой момент применять ту ее часть, которая больше подходит. Так, когда было обнаружено, что свет от далёких галактик имеет красное смещение, то в соответствии с эффектом Доплера это было воспринято, как реальное доказательство расширения Вселенной после большого взрыва. Но если нет эфира, то какой Доплер, какое расширение?
        Если бы учёные могли мыслить, то могли бы давно понять, что «красное смещение» не имеет никакого отношения к расширению. Два раза в сутки наш солнечный свет имеет красное смещение. Особенно это наглядно происходит, когда Солнце и Луна находятся низко над горизонтом, и свет проходит путь через атмосферу больший, чем обычно. Так было, например 5 и 6 апреля 2007 года рано утром. Луна светилась отраженным красным солнечным светом. Напрашивается предположение, что корпускулы света вращаются и, взаимодействуя с воздухом, замедляют своё вращение (уменьшая частоту вращения в красную сторону). Свет от далёких галактик взаимодействует с космической «пылью» и тоже краснеет. Кроме того, корпускулы свет от такого взаимодействия теряют свою скорость. Потому и скорость света, измеренная астрономическими методами, всегда имеет меньшую величину, чем 300000 км.
        Мы поняли, что монополия в экономике развалила Советский Союз. Такая же монополия не позволяет множеству граждан заниматься научным творчеством и превращает науку в схоластику.
        В науке две противоположных задачи. Во-первых, нужно сохранять имеющиеся знания путем передачи их новым поколениям в процессе обучения. Молодой преподаватель должен постепенно расти вплоть до профессора без защиты диссертаций. Далеко не все из них способны выдвигать новые идеи, но преподавать известное могут хорошо.
        Во-вторых, нужно добывать новые знания, не только путем наблюдений и опыта. Если же у кого-то появятся идеи, то должна быть возможность обсуждения их на страницах научных журналов (этого сейчас нет, журналы доступны только для своих). Обсуждаемые идеи в итоге отвергаются или получают признание. После признания автору идеи могла бы быть присвоено ученая степень доктора наук без защиты пустопорожней диссертации. Плата за ученую степень должна быть отменена. Тогда в науку не будут стремиться разного рода проходимцы.
        Нобелевский лауреат П.Л. Капица говорил: «Наука должна быть простой. Увлекательной и веселой. И такими же должны быть ученые». Где же простота? Будет простота в науке, будет и к ней интерес, и молодежь будет стремиться в науку.
        Недавно общее собрание Российской академии наук взбунтовалось против попытки путем реформы ограничить её монополию. Но только общественная организация имеет право на свой собственный устав. Наша же АН находится на содержании государства (плата за степени) и потому не имеет права на собственный устав.

Справка:

Каравдин Павел Александрович (1931 г.р.), инженер-механик, г. Челябинск.
http://www.echr.ru/news/msg.asp?id_msg=390