У Даля сказано, что чудо – это всякий факт или явление, «кое мы не умеем объяснить по известным нам законам природы». Осмелюсь утверждать, что мы, люди, полностью подходим под такое определение. Во всяком случае, я постараюсь убедить вас в этом.
        Начну с того, что в течение более чем ста лет усилиями исследователей во главе с великим Дарвином любовно выращено генеалогическое древо нашего происхождения. На нем хорошо видны корни, ствол и ветви кроны, а центральную часть венчает плод, которым служим мы, люди. Возраст древа, если считать от корней, примерно 5-6 миллионов лет. Именно тогда небольшая обезьяна, именуемая австралопитеком, спустившись с дерева в поисках пищи и ставшая всеядной, начала быстро прогрессировать в своем развитии. Прошло еще 2,5-3 миллиона лет, и одна из разновидностей австралопитека в ходе эволюции превратилась в гомо габилиса – человека умелого.
        Кроме грубо обтесанных камней, он не оставил иных следов, но, видимо, появление даже простейших орудий труда стало мощным катализатором эволюционного процесса. И спустя еще миллион лет габилис превратился в архантропа. А 500-400 тысяч лет назад на планете появились синантроп и неандерталец, умевшие добывать огонь. Кроме того, неандерталец строил примитивные жилища и мастерски изготавливал из твердых пород камня разные орудия, главным образом для охоты. Казалось бы, ему и прямая дорога в люди. Но мать-природа распорядилась иначе.
        Культура неандертальца, так называемая мустьерская, относительно высокая в начальный период своего появления, затем по непонятной причине стала приходить в упадок. Даже по внешнему облику поздних неандертальцев, которые жили в период появления на планете сапиенса-кроманьонца, видно, что они стали деградировать. Наверное, по этой причине изрядная часть антропологов считает неандертальца тупиковой ветвью эволюции.
        Но вот уже 40 тысяч лет назад природа как бы взамен чем-то не угодившего ей неандертальца с молниеносной, с точки зрения эволюции, быстротой создает свой шедевр – чистокровного сапиенса-кроманьонца, который и внешностью, и в умственном развитии практически ничем не отличается от нас. На кроманьонце мы еще остановимся более подробно, а сейчас отмечу, что «возник» он необъяснимо и внезапно, словно джин из бутылки.
        Попытки некоторых антропологов найти следы пресапиенса, который, согласно одной из гипотез, якобы очень скрытно, чуть ли не тайком, где-то все же жил на планете, не увенчались успехом. И в науке о происхождении человека возникла парадоксальная ситуация: у нас, сапиенсов, нет прямых предков. При взгляде на генеалогическое древо мы видим странную картину: плод, венчающий его, растет не от ствола и ветвей, а сам по себе, как бы висит в воздухе.
        Открытия палеонтологов в Юго-Западной Африке довершают странность этой картины. Так, остатки скелета и черепа, найденного Р. Лике в 1972 г. (череп № 1470), говорят о том, что почти 3 миллиона лет назад в Африке жил человек, который, если судить по объему черепной коробки, отсутствию надглазного валика и другими особенностям, понятным только специалистам, был человекоподобнее не только габилиса, но даже и архантропа, жившего 1,5 миллиона лет спустя. Этот парадокс, к сожалению, не нашел сколько-нибудь удовлетворительного объяснения.
        Мы с вами, читатель, только чуть коснулись истории происхождения человека, но уже видим, что по крайней мере на три вопроса антропология не может дать обстоятельного ответа. А теперь об одной из самых непонятных особенностей человека.

        Среди наземных обитателей планеты нет ни одного живого существа, тело которого было бы так плохо защищено от воздействия внешних факторов – холода и жары, укусов и ранений, как тело человека. Прочие твари земные обзавелись панцирем, чешуей, густой шерстью или прочной, как броня, ороговевшей шкурой. Без этого дара природы немыслима жизнь ни одного вида, за исключением разве червей, гельминтов.
        А вот человек с голой и нежной кожей живет и здравствует [1]. Но встает законный вопрос: что раньше появилось на свет – наша безволосая тонкая кожа, потребовавшая в свое время от человека неимоверных умственных усилий, чтобы изобрести одежду, или, наоборот, одежда, сделавшая не столь уж необходимым густой волосяной покров.
        И при этом крайне интересно знать – когда же, на каком этапе своего развития и почему мы лишились сокровища – густой и теплой шерсти. Ведь люди имели ее на всем теле и даже лице. Доказательство тому – необыкновенная волосатость, которая, как атавизм, нет-нет, да и появляется среди людей. Вспомним, например, Адриана Евтихеева и его сыновей. Одна из первых попыток объяснить безволосость сапиенса сделана в прошлом веке. Человек-де, живший вначале в условиях жаркого климата, лишился волос, чтобы избавиться от клещей и других паразитов, делавших его жизнь невыносимой. Объяснение, безусловно, несостоятельное, ибо от клещей и прочих кусачих насекомых голая кожа не спасает.
        Дарвин считал, что здесь главную роль сыграл половой отбор. Мужские и женские особи обезьян, движимые то ли  эстетическими чувствами, то ли какими-то иными побуждениями, выбирали себе в пару менее волосатых, и в конечном итоге мы, люди, оказались безволосыми. При всем уважении к Дарвину с таким объяснением трудно согласиться, и, видимо, поэтому в дальнейшем антропологи неоднократно пытались дать этому факту другое объяснение.
        Среди отечественных антропологов в ходу гипотеза, согласно которой обезьяна, вынужденная спуститься с дерева на землю в поисках пищи, встретилась с многочисленными хищниками. Чтобы выжить, надо было быстро бегать, а теплая шуба и мешает бегать, и якобы ведет к опасному перегреву организма. Те обезьяны, которые успели вовремя оголиться, - прибавили резвости, уцелели и продолжили свое развитие по уже приведенной выше схеме. Те, кто не успел вовремя это сделать, - погибли.
        Несостоятельность этой гипотезы показывает простейший термодинамический расчет: выделившегося при самом быстром беге тепла маловато для опасного перегрева организма потому, что мудрая мать-природа предусмотрела эффективные способы его отвода. У человека и некоторых высших млекопитающих это – потоотделение. А собакам и волкам при быстром беге достаточно раскрыть пасть и высунуть влажный язык. Ни сайгаки и волки, ни зайцы и лисы даже в самое жаркое время года не лишаются своего меха.
        Есть гипотеза о том, будто бы один из видов обезьян почти полностью «облысел» из-за повышенной радиации, что могло случиться при изменении магнитного поля Земли или из-за каких-то других катаклизмов.
        Так это или иначе, но на нашей планете никогда не было условий, при которых особи с оголенной нежной кожей, появившиеся мутанты или по какой-то другой причине, обладали хотя бы какими-то преимуществами по сравнению с волосатыми особями. Дело обстояло ровно наоборот – вспомните хотя бы суровую ледниковую эпоху, когда уже жил архантроп, а затем и неандерталец. Орудия труда неандертальца и особенности мустьерской культуры свидетельствуют, что вряд ли он мог кроить и шить одежду из шкур убитых животных. И все же неандерталец выжил и распространился по планете в самый разгар ледниковой эпохи. Как же такое могло случиться? Ответ, пожалуй, только один: тело неандертальца было сплошь покрыто густой теплой шерстью.
        Ну а сапиенс-кроманьонец, каким был он? Вещественные доказательства в виде фресок на стенах пещер и скульптурных изображений позволяют утверждать, что с первых дней своего появления он был, как и мы, люди, безволосым. Здесь невольно приходит на память библейская легенда об Иакове, безволосом красавчике и материнском любимчике, который обманным путем получил право первородства, выменяв его за чечевичную похлебку у своего старшего брата Исава, хорошего охотника, но грубого, простоватого и притом очень волосатого.
        Только вот пока не совсем понятно, почему мудрая природа невзлюбила своего старшего сына, который так хорошо приспособлен к суровой жизни.

        Если внимательно присмотреться к виду сапиенс, окажется, что безволосость далеко не единственное качество, никак не гармонирующее с законами биологической эволюции. таких «подарков» немало.
        С первых дней появления сапиенс-кроманьонец стал оставлять зримые следы своей деятельности, свидетельствующие о необыкновенной сообразительности буквально во всех делах, за которые брался. Чтобы не погибнуть от трескучих морозов ледникового периода, он научился пользоваться одеждой из шкур, предварительно выделав их, скроив и сшив. Мало того, украсил одежду орнаментом из бус, самобытной красоте которого могли бы позавидовать и нынешние мастера прикладного искусства.
        В это трудно поверить, но есть основания полагать, что кроманьонец знал цифровой счет, создал солнечный и лунный календари. Это были костяные пластинки с нанесенными на них значками.
        Особенность нынешних сапиенсов творить, изобретать, открывать новое, весь наш творческий потенциал зиждется на фундаменте знаний, накопленных цивилизацией и усвоенных нами в процессе обучения. Без этого фундамента мы, люди, - ничто. А ведь кроманьонец ничем таким не обладал.
        И как не удивляться расточительной щедрости природы по отношению к сапиенсу-кроманьонцу. Ведь он был не только умен, но и красив в нашем общепринятом смысле этого слова, и наряду с этим был необычайно эстетически одарен. Дело даже не в красоте тела. Это можно как-то понять, поскольку тут с трудом, но просматривается некая целесообразность, способствующая выживанию вида. Но вот, обратив внимание на красоту лица, приходится признать, что здесь все попытки дать какое-то обоснование этому феномену летят кувырком, ибо красивое лицо, в отличие от длинных ног и мощного телосложения, отнюдь не помогало кроманьонцу добывать пищу или убегать от хищников.
        С точки зрения сохранения вида, красота лица – это нонсенс, бессмыслица. Между тем скульптурные реконструкции черепов по методу Герасимова говорят о том, что у кроманьонцев были сплошь красивые лица. Яркое представление об их красоте дает статуэтка «северной Джоконды», выполненная древним скульптором из кости. Возраст статуэтки – около 20 тысяч лет. Это скульптурный портрет женщины, одетой в меховой капюшон. На ее изумительно красивом нежном лице застыла чуть заметная тонкая, загадочная улыбка. Глядя на фрески на стенах пещер и на эту статуэтку, можно сказать, что кроманьонец был уже не только человеком мудрым, предусмотрительным, он был еще и человеком-художником.
        Но что такое талант художника?
        В неписаном табеле о рангах, которым мы. люди, пытаемся классифицировать разные виды интеллектуальной деятельности, творческий труд истинного художника стоит на одном из самых высоких мест. Но откуда этот дар и это мастерство, и это неистребимое стремление творить у кроманьонца, если сама жизнь не требовала от него художничества?
        Взглянув на все это не по-обывательски, остается признать, что мы встретились с истинным чудом, и очередной вопрос тоже остается без ответа.

        Подытожив только факты, не находящие объяснения у антропологов (а их около десятка), мы неожиданно обнаружим, что на карте достижений науки, в самом центре, там, где место человеку, зияет большое белое пятно. И не попытаться ли его хотя бы чуть уменьшить?
        Возможно, читатель в построении этой статьи уловил крамольную мысль. Люди произошли не от обезьяны, ибо неандерталец – тупиковая форма эволюции. Может, мы существа неземные, завезенные на Землю около 40 тысяч лет назад инопланетянами?
        Для такого вывода, кстати, не блещущего новизной, не требуется большого полета фантазии. Только вот беда: накопленный наукой богатейший фактический материал свидетельствует, что мы, люди, существа сугубо земного происхождения. Черты наших обезьяньих предков проявляются в нас множеством рудиментов и атавизмов. Здесь и аппендикс, и Дарвинов бугорок, развитые ушные мышцы... Кроме того, не надо забывать и последовательность стадий  развития человеческого эмбриона, повторяющего этапы развития жизни на планете, начиная с низших форм. Говоря словами поэта, можно констатировать: «...мы дети твои, дорогая Земля».
        Но как же увязать неувязуемое, как свести концы с концами? Здесь и может помочь моя гипотеза, суть которой в том, что мы не напрямую происходим от скудной разумом обезьяны, пусть даже «очеловеченной» путем приобщения к труду. Слишком ничтожен срок для такой невероятной метаморфозы, и слишком гигантский скачок совершило человечеств, став сапиенсами. И вот тут сама собой напрашивается мысль, что мы связаны родственными узами м представителями иного, высшего разума, мы – как бы культурная веточка, привитая искусными садовниками на земном древе жизни.
        Эта гипотеза все, только что изложенные мною факты, порою лежащие, что называется, на поверхности, выстраивает в один стройный ряд, противопоставляет укоренившемуся мнению.
        Но прежде всего, кто они, эти садовники? Поскольку в нашей солнечной системе, кроме Земли, по-видимому, нет другой планеты, пригодной для развития цивилизации, то остается предположить, что это были посланцы далеких звездных миров.
        Далее – кого пришельцы «привили» нашим земным гоминидам?
        Можно предположить, что либо самих себя, либо представителей другой внеземной цивилизации, наиболее близкой нам в биологическом плане.
        Когда и как это произошло?
        Вероятнее всего, эту прививку садовники делали несколько раз.
        Возможно, первое их вмешательство в нормальный ход эволюции приматов было около трех миллионов лет назад, в результате чего появилось существо с черепом № 1470, найденным Робертом Лики. Эксперимент носил относительно локальный характер, и небольшая по численности популяция этих гибридов быстро растворилась в массе питекантропов, не оставив следов своей культурной деятельности.
        Следующая прививка, уже в широких масштабах, произошла 200-300 тысяч лет назад, в результате чего на нашей планете и появился первый разумный человек (но, видимо, еще не сапиенс). Праотцами этого человека были, вероятно, неандертальцы европейский и родезийский, а также синантроп. И как  возможный результат – три основные расы: белая черная и желтая.
        А праматерью? Тут я позволю себе небольшое отступление. Несколько лет назад генетики из Калифорнийского университета в Беркли, работавшие под руководством Э. Уилсона, сообщили о сенсационном открытии, суть которого в том, что все земное человечество, независимо от области проживания, расовых и других признаков, происходит от одной-единственной особи женского пола, в полном смысле праматери, которую библейская легенда нарекла Евой. В свое время об этом писала и «Химия и жизнь».
        Вывод генетиков, на первый взгляд, просто уму непостижимый, тем не менее сделан на основании безукоризненных экспериментальных исследований на  митохондриальных ДНК, наследуемых потомством только по материнской линии. Математическая  обработка результатов позволяет считать, что со времени, когда жила праматерь Ева, сменилось около 10 тысяч поколений людей и на это потребовалось приблизительно 200-300 тысяч лет. Традиционные антропологи-эволюционисты в США, теории которых после этого открытия генетиков летят кувырком, в словесных баталиях не смогли противопоставить сколько-нибудь веских возражений.
        Ну, хорошо, скажет читатель. А откуда же взялась сама эта Ева? В рамки моей гипотезы история с Евой укладывается вполне удовлетворительно.
        Главное сходство с нами нового обитателя планеты в том, что он был почти полностью лишен густого волосяного покрова на теле. А чтобы на первых порах он не погиб в суровых земных условиях, садовники дали ему полезные знания и навыки и отбыли к себе в далекий мир.
        Но, как мы уже знаем, с течением времени культура человека, которого мы по-прежнему будем условно называть неандертальцем, стала угасать. Способствовали деградации и смешанные браки. Ведь на планете остались многочисленные гоминиды, избежавшие прививки и потому сплошь волосатые.
        Прибывшие на Землю в очередной раз садовники вместо человека увидели странное волосатое существо, в общем-то далеко не глупое, очень хитрое и сильное, а главное, прекрасно приспособленное к жизни в местных условиях. Нужно было начинать все сначала. И тогда садовники взялись за дело капитально, все предусмотрев.
        Вероятно, на этот раз прививка была сделана уже на генетически здоровых неандерталках и синантропках, которые задолго до Девы Марии, узнали, что такое непорочное зачатие. Произошло это около 40 тысяч лет назад. Местом массового воспроизводства сапиенсов, возможно, были выбраны пещеры Схул и Табун в Аравии, а затем острова Юго-Восточной Азии, например Ява и Борнео, изолированные от материка океаном. Кстати, именно на Борнео найден первый череп чистокровного сапиенса, жившего 40 тысяч лет назад. Кроме того, на этих островах и сейчас обитает загадочное и очень осторожное прямоходящее существо – носатая обезьяна. Ее в свете этой гипотезы можно рассматривать как «строительный мусор», отходы производства, оставшиеся в процессе гибридизации при выведении первых сапиенсов.
        Неандерталец после массового изъятия из его стада лучших особей женского пола стал деградировать еще быстрее. Сапиенс же кроманьонец начал господствовать на планете.
        Неандерталец и другие гоминиды частично все-таки уцелели в самых отдаленных и труднодоступных регионах планеты, где и сейчас пребывают в малом числе, возможно, под названием «снежные люди».
        В науке право на жизнь любой новой гипотезы, выдвигаемой взамен существующей, обычно проверяется путем сравнения, сопоставления количества вопросов, на которые она может дать удовлетворительный ответ.
        Что тут можно сказать? На первый взгляд, кое-что выглядит фантастично. Нос другой стороны, никуда ведь не денешься от того, что гипотеза дает удовлетворительные ответы практически на все поставленные мною, притом очень непростые вопросы. Что же касается посещения нашей планеты пришельцами из космоса, то честно говоря, начиная эту статью много лет назад, я с некоторой опаской думал о том, как сумею это преподнести ортодоксально настроенному читателю. Ведь лет 10-15 назад по поводу любого непонятного объекта в небе нас пичкали байками об АЯ (аномальных явлениях), шаровых молниях и натриевых облаках. Но времена меняются и притом непредсказуемо быстро. И вот печать наших дней пестрит сообщениями о появлении вполне зримых НЛО явно внеземного происхождения.
        И как знать, может, в недалеком будущем мы станем свидетелями или даже участниками событий, куда более фантастичных, чем самые невероятные гипотезы.

Примечание.

1. Маленков А.Г., Ковалев И.Е., «Кожа и происхождение человека», журнал «Природа», 1986, № 6, стр. 76-83.


Дополнение к статье:



        В. Яворский, автор статьи «Человек – это чудо» («Химия и жизнь», 1991, № 1), по сути дела, развивает давнишнее представление о человеке как венце природы. Более того – человек возведен в ранг чуда, кое, согласно В.И. Далю, «мы не умеем объяснить по известным законам природы». Если это так, то следует назвать человека одним из чудес в ряду миллионов микроорганизмов, растений и животных. Ведь все эти чудеса мы тоже не можем пока объяснить известными законами природы. Создают теории, расшифровывают геномы живых существ, проводят удивительные эксперименты по синтезу белка вне клетки с помощью генетического аппарата. Но в  лабораториях не получается создание живого из неживого. Мы близки к этому, но оставшийся мизер так же чертовски труден, как и тот, что мешает достижению абсолютного нуля.
        Ни по биологическим качествам, ни по времени, затраченному на наше происхождение, ни по результатам эволюции у нас нет никаких преимуществ перед другими созданиями.
        Как и все живое, человек родится, оставляет потомство (если это ему удается) и умирает. Жизнь наша продолжается 70, ну пусть 100 лет, взрослой бабочки-поденки – несколько часов. По отношению к бесконечному времени сроки равны. И не только это роднит две произвольно выбранные биологические крайности. И человек, и поденка прекрасно приспособлены к среде, в которой живут.
        Подтверждением служит обилие этих двух видов на Земле. А если так, то допустимо ли говорить о преимуществе человека перед поденкой?
        Меня, конечно, упрекнут в том, что я игнорирую такие свойства человека, как социальные особенности, мыслительная деятельность, труд, искусство, культура, наука и многое другое. Нисколько – все это порождение человека, его адаптации к среде. У поденки свои особенности, с помощью которых она приспособилась к той среде, в которой живет. Проще говоря. это удивительное насекомое, по-видимому, довольно своей скоротечной (в нашем понимании) жизнью, и большего ему не надобно.
        Итак, я встаю на защиту миллионов видов (а если взять все существовавшие за последние 600 миллионов лет – двух миллиардов) за минусом одного – Человека, который введен в ранг чуда. Это, наверное, несправедливо. И если чудо – не шуточное явление, то миллионное – уже не чудо. Просто мы еще мало знаем о происхождении жизни, о том, как ее вдохнуть в мертвую форму (это, согласно Ветхому Завету, пока доступно Господу Богу).
        Можно долго критиковать понимание В. Яворским морфологических, физиологических и психоинтеллектуальных особенностей человека. Коснусь лишь двух сентенций автора. Первая – о «скудости разума» у обезьяны. А зачем ей нескудный разум? Обезьяна с разумом Аристотеля пропала бы в первые минуты жизни. Природа одарила ее обезьяним мозгом, достаточным для того, чтобы решать обезьяньи проблемы. Что касается сроков – то они немалые. Человекоподобные предки отделились от ствола эволюции миллионы лет назад, а Человек разумный обитает на Земле всего лишь тысячу столетий.
        Вторая. Когда мы чего-то не знаем, то частенько обращаемся к мистике, сверхъестественному, астрологии, НЛО, снежному человеку, а В. Яворский – к «искусственным садовникам». После такого приема все становится вроде легко и просто. Деятельность «садовников» и способ проникновения их на Землю находятся в прямой зависимости от полета фантазии. А кто такой сам «садовник», каким образом он возник, из чего и где? Ответить на это бесконечно труднее, чем решить закавыку в молекулярно-биохимико-генетической прописи возникновения живого организма из неживой материи.

Справка:

Яворский Виктор В., доктор технических наук.

Чернышев Владимир Иванович, зоолог, доктор биологических наук, ведущий научный сотрудник НИИ антропологии МГУ им. М.В. Ломоносова.

Лики (Leakey Richard Erskine Frere) Ричард Эрскин Фрир (1944 г.р.). Решив не поступать в университет, стал фотографом и гидом, занимаясь сопровождением туристов в далекие природные заповедники и организацией киносъемок. Однако постепенно втянулся в поиск следов древнего человека. Вместе со своим другом – археологом Айзеком Гинном – он организовал в 1964 экспедицию к озеру Натрон (северная Танзания). В 1968 Национальное географическое общество выделило Ричарду субсидию в размере 25 тыс. долларов для археологических исследований в районе озера Туркана (северная Кения).
В 1972 на стоянке Кооби Фора восточнее озера Туркана группа Ричарда обнаружила череп, идентифицированный им как Homo habilis – вид раннего человека.
В 1988 Ричард попал на первые полосы газет после того, как обвинил чиновников кенийского правительства в сделках с браконьерами и получении прибыли от уничтожения живой природы. Ричард вынужден был отказаться от постов директора Национального музея Кении и археологического департамента; однако уже через неделю президент Кении восстановил его в прежних должностях. В 1989 Ричард покинул музей, войдя в правительство в качестве директора Службы живой природы. На этом посту он предпринял энергичную кампанию против браконьеров. Среди его публикаций две книги в соавторстве с Роджером Левиным: Истоки (Origins, 1971) и Люди Озера: Человечество и его истоки (People of the Lake: Mankind and Its Beginnigs, 1978); а также Становление человечества (The Making of Mankind, 1981); Человеческие истоки (Human Origins, 1982); Пересмотр истоков (Origins Reconsidered, 1991).